Сериал "Братья Карамазовы". Вторая серия

Продолжаю смотреть...

Сегодня вторая серия была. Скандал между Катериной Ивановной и Грушенькой при Алёшиных глазах. Очень по-моему сильная сцена почти-исповеди старшего Карамазова тому же Алёше. Наконец, Смердяков, намекающий Ивану, что тому лучше исчезнуть на время...

К концу просмотра понял, что многое накопилось после двух серий. Притом, что главное ощущение прежнее -- это фильм-иллюстрация, но иллюстрация неплохая. И три узловых размышления из первых впечателний и диалогов с друзьями у меня появилось.

Первое - о женских ролях, об актрисах и героинях. Актрис уже начинают ругать, уже говорят, что они слишком развязные, кривляются больше, чем играют... Я бы не спешил судить. Прежде всего потому, что у Достоевского вообще очень и очень странные, сумасбродные, с подвывертом каким-то, женщины. И кажется, что это не соответствует духу того времени; что и вовсе это неправда о женщине. Или что всё актрисы портят. Не знаю насчет актрис, может и портят. Но в отношении времени и мужского идеала, победившего в новое время -- от Достоевского, но чем ближе к нам тем всё более -- именно такая женщина и стала кумиром. Между прочим, вижу современную роль с очень убедительной "достоевской" женщиной. Фильм "Стиляги", Польза, героиня Оксаны Акиньшиной. Она там поставлена на пьедестал, словно символ девушки, достойной особенной любви, внимания, даже обожания. А что там, кроме более убедительной, эффектной для нашего времени инфернальности? Тот же тип, совершенно тот же!

Возможно, Достоевский как раз и подметил и ещё раз очень точно показал тенденцию, будущее. В том, что именно нервическая, наэлектризованная и страстная, надеющаяся только на себя, и одновременно изломанная и потерянная женщина -- теперь героиня. Притом, что надлом и потерянность стали затушовывать, а страстность и энергичность выдвигать на первый план. Так что неясно, актрисы виноваты -- или мы не верим сами в то, что в действительности восхищает современных дмитриев карамазовых в нынешних грушеньках...

Второе -- об игре актёров-мужчин. Она показывает, насколько трудно перенастроиться, чтобы после современного "наигранного", накатанного сериала, начать играть настоящую драматическую, глубокую по мысли и художественно сложную вещь. Влияет и жизненный опыт, и опыт театральной работы, который сразу же становится крайне важен. И на первом плане оказались не привычные "звёзды", а те, кто обычно на второй, а то и третьей позиции в кино. Самый лучший, как мне кажется, Фёдор Карамазов, Карамазов-старший (Сергей Колтаков). Я просто открыл для себя артиста, которого раньше не замечал! Ему оказались доступны самые разнообразные переживания, черты характера. Возможно, он первый, кто до конца точно передаёт саму жизненную философию отца-Карамазова, который вдруг (после сцены откровенного разговора с Алёшей) вдруг предстаёт очень несчастным, и одновременно гордым человеком, который, видя вокруг много грехов скрываемых, решил грешить демонстративно... И слово демон-стративно, этот чёрт поработил его. А сердце его ищет, открывается и признаёт истинным сыном только ангела, только Алёшу.

Совершенно иначе раскрыт Смердяков и артист, его играющий, Павел Деревянко. Запомнился он мне простачком из сериала "Участок", добродушным пареньком. Но тут перед нами очень серьёзный, с умными, недобрыми, ледяными глазами. Способный на рискованную игру, на интригу, он и Ивана обыгрывает. А ведь даже Алёша не замечает его и не признаёт за брата -- и ой как напрасно!..

Митя -- иногда очень хорош, иногда не хватает Сергею Горобченко "электричества" и оттенков. Иван (Анатолий Белый) пока органичен, и не переигрывает, и вовремя может раскрыться своей неуверенностью или своей влюблённостью.

А вот об Алёше предвижу большой спор, сплоть до мнения, что Александр Голубев провалил роль... И пока не знаю, что сказать. Есть у меня своя версия, версия в его защиту, но пока промолчу, подожду продолжения фильма.

А пока лучше о третьей мысли: о том, насколько же сложно для кинематографа даётся тема святости, тема церковная. Правда жизни в Церкви, жизни тех, кто служит в Церкви, даётся режиссёрам и актёрам огромным усилием. Впрочем, далеко не все и "парятся" -- я совершенно не удивляюсь, когда то тут то там слышишь в фильме диалоги "священников" с героями, с совершенно идиотскими обращениями "святой отец" и "сын мой" в ответ. Тут ясно сразу: ни сценарист, ни режиссёр, ни артисты не знают "родной", русский язык живого общения в "настоящей" православной церкви. Да и не пытались вникнуть -- а зачем?.. Но для таких режиссёров, как Юрий Мороз, тем более при обращении к Достоевскому было, видимо, очень важно не сфальшивить. И это уже хорошо.

Я вижу, как все стараются добиться верной интонации в теме Церкви. И пока могу сказать, что удачи и неудачи чередуются в фильме без явных удач и провалов. Пока так осторожен режиссёр, что не решается пока дать "дышать" и "двигаться" старцу и монастырским отцам. Наверное, потому и разговор Ивана о церковном суде в келье орца Зосимы опущен Морозом... Но посмотрим, посмотрим, что дальше будет. Ведь темы этой трудно избежать, если обещал отразить все основные сюжетные линии романа. А ведь в нём тема Зосимы занимает огромны объём и значение...

Так что буду ждать.

Мой вывод один: интересно следить за этим опытом. Хочется увидеть серию в понедельник. И хочется, чтобы "балланс" нового фильма оказался в конце концов, положительным. :)


p.s. Напоминаю: в "Фоме" было двойное интервью с режиссёрами, ставившими фильмы по романам Достоевского, в марте 2007 года. Тогда на наши вопросы о будущем фильме ответил и Юрий Мороз. Рекомендую прочесть, тут:

http://foma.ru/article/index.php?news=2111