понедельник, 8 марта 2010 г.

Сын ошибок трудных (из редакторских размышлений).


обложка Фомы обложка Фомы обложка Фомы

Хотел ещё сказать о новых моих размышлениях по поводу причин того, что известные люди в "Фоме" кое-кого раздражают. Ведь далеко не всегда раздражают - есть вполне позитивно воспринятые герои. И даже странно, что так поздно я как редактор сравнил эти позитивные и негативные реакции с той точки зрения, какая сейчас мне сделалась настолько очевидной.

Дело вот в чём. Я не обращал почему-то внимания, что большинство таких реакций возникает в случаях, когда мы с известными людьми беседуем в формате "Гостиной". То есть говорим как бы следующее: "Вот, дорогие друзья, есть такой-то известный всей стране человек. И - оказывается (надо же!!) - он ещё и православный! и вот сейчас мы с ним рассядемся поудобнее в креслах, и пусть он повещает о том, какой он православный, думающий, ищущий, умный и так далее".

И вот такие гостиные разговоры больше всего и вызывают критики. Хотя эти самые люди в действительности говорят искренне, о том, что для них важное и "больное"... Вообще: с журналистами "Фомы" лицемерить, мягко говоря, непросто. Но нет одного, и это главное: нет причины, по которой этот человек вдруг оказался здесь. Точнее, причина - только его персона. Нет повода, нет ДЕЛА, которое что-то изменило, что-то показало.

Когда мы Чулпан Хаматову спрашиваем не о ней лично, а о фонде, то даже тот момент, кто она человек невоцерковлённый, не мешает практически всей аудитории отнестись к интервью позитивно.

Когда мы обращаемся к Наде Михалковой не потому, что она Михалкова, а из-за того, что только-только отснялась в роли медсестры, поползала ночью на лютом морозе и призналась, что не смогла сделать то, что голодные и усталые девчонки на войне делали день за днём. Не смогла тащить мужиков, "раненых"... Когда мы говорим о деле, об опыте - претензий практически нет.

Если мы публикуем рассказ о Фёдоре Конюхове не потому, что он просто такой вот великий путешественник, а в связи с тем, что он сейчас построил шесть часовен в память о своих собратьях по стезе, а также всех моряках и пытается "пробить" проект "морского" храма - это также совершенно иначе воспринимается.

Вот, сейчас будет Третьяк в журнале отвечать на вопросы по поводу того, а надо ли было молебен перед этой злосчастной Олимпиадой проводить или нет - и думаю, спорить будут не о том, зачем мы Третьяка "вытащили", а по существу вопроса.

Так что, думаю, во многом, эти проблемы - результат редакторского недомыслия, редакторских неверных решений, недостатка в концепции, которую мы постоянно додумываем и "достраиваем".

И если правильно будем мыслить - таких вопросов станет гораздо меньше.




Комментариев нет:

Отправить комментарий